Читать начало

Часть седьмая

Спустя некоторое время отправился сын царя в лес на охоту. Когда он уезжал, случились дур­ные предзнаменования. А именно:

Были тогда неожиданный дождь и землетрясение, ураган и падение метеоров и другие зловещие зна­мения; и предостерегал его голос друга.

«Джаяпала,— сказал Буддхисагара[1], сын ми­нистра,— не ходи сегодня на охоту; видишь, ка­кие дурные приметы»,— «Вот и хорошо»,— отвечал Джаяпала.— Мне как раз хочется проверить, насколько можно им доверять».— «Царевич, убеждал его Буддхисагара,— не следует умному человеку испытывать на себе силу дурных при­мет. Сказано ведь:

Да не ест мудрый человек яда, не играет со змея­ми, не смеется над аскетами, не ссорится с брах­манами».

Так предостерегал он сына царя, но тот ушёл, презрев его увещевания. И вслед ему сказал Буддхисагара: «Джаяпала, пришло время твоей гибели. Иначе не был бы так помрачён твой рас­судок. Ведь сказано:

Нет доказательств существования золотой антило­пы, и никто её не видел и не слышал о ней; но Рагхунандана[2] страстно желал её поймать: когда близится час гибели, помрачается рассудок.

Но можно ли говорить о гибели, пока живы дела, совершённые человеком? Так ведь сказано:

У гетер нет честности, у счастья — постоянства, у глупцов — рассудительности, у дела — конца».

Между тем сын царя вошёл в лес и убил там многих зверей. Заметив пятнистую антилопу, он начал её преследовать и углубился в густые заросли. Когда же он оглянулся, то оказалось, что вся его свита осталась на дороге, ведущей в го­род. Тут и антилопа исчезла из виду. Никого во­круг не было, и царевич уж сел было на коня, чтобы вернуться домой, как вдруг увидел пре­красное озеро. Тогда он спустился на землю и, привязав коня к ветке дерева, сам сел в тени его и стал пить из озера воду. Вдруг появился страшный тигр. При виде этого тигра конь пу­стился бежать и прибежал на дорогу в город. А царевич, у которого от страха дрожали и руки, и ноги, уцепился за ветки дерева и взобрался на него. Но тут он увидел медведя, который рань­ше его вскарабкался на это же дерево, и его охва­тил ещё больший страх. Тогда медведь сказал ему: «Царевич, не бойся. Ты ищешь сейчас у меня защиты, и поэтому я не причиню тебе ни­какого зла. Доверься мне и не бойся тигра».— «О царь медведей,— воскликнул царевич,— я объят страхом и действительно ищу твоего по­кровительства. Ведь нет большей добродетели, чем быть защитником умоляющего о помощи. Сказано ведь:

Все жертвы на свете, все самые прекрасные дары жрецам значат не больше, чем спасение жизни живого существа, охваченного страхом».

Так медведь успокоил сына царя. А тигр остался стоять под деревом.

Между тем солнце уже зашло, наступила ночь, и царевич, который очень устал, начал засыпать. «Царевич,— сказал ему медведь,— ты засыпаешь и можешь свалиться с дерева. Поэтому поднимись повыше и усни у меня на груди». Ца­ревич так и сделал и уснул на груди медведя. Тогда заговорил тигр: «Медведь, этот горожа­нин пришел сюда охотиться и убивать нас. Он наш враг, так почему же ты укрыл его у себя на груди? К тому же он человек, а сказано ведь:

То, что хорошо для человека, плохо для зверей — я говорю о тиграх, обезьянах, змеях и всех других животных.

Ты помогаешь ему, а он отплатит тебе злом. Так сбрось его вниз. Я съем его и уйду с лёгким сердцем. И ты тоже иди в свое жилище».— «Ка­ким бы он ни был,— отвечал тигру медведь,— он ищет у меня защиты, и я не брошу его. Убий­ство того, кто просит о помощи,— большое преступление. Так ведь сказано:

Предатели и убийцы просящих о защите до само­го конца света мучаются в аду».

Вскоре сын царя проснулся. «Царевич,— ска­зал ему медведь,— теперь я немного посплю. Будь внимателен».— «Хорошо»,— ответил царе­вич, и медведь уснул неподалеку от него. «Царе­вич,— сказал тогда тигр,— не доверяй медведю: ведь он вооружён когтями. Так, сказано:

Не следует доверять рекам, животным с рогами или когтями, людям, вооружённым мечом, женщи­нам и царям.

К тому же у этого медведя, как видно, ветре­ный ум, и поэтому даже его дружелюбие опасно.

Те, у кого капризный ум, сначала любезны, потом недовольны, через мгновение — раздражены; их дружелюбие опасно.

Он охраняет тебя от меня, чтобы самому тебя съесть. Так сбрось медведя вниз. Я его съем и уйду. И ты тоже возвращайся в свой город». Услышав эти слова тигра, сын царя сбросил мед­ведя вниз. Но медведь, упав с дерева, вскараб­кался на сук другого, стоящего рядом. Когда сын царя увидел это, он снова перепугался. И тогда сказал медведь: «Негодный, чего же ты так боишься? Теперь ты пожнёшь плоды того, что сейчас сделал. Ты будешь блуждать по этому лесу, как лесной дух, и бессмысленно бормотать: ра-ко-не-ца».

Стало светать. Тигр ушёл прочь, а медведь, прокляв царевича, направился к своему жили­щу. Царевич же, повторяя: «ра-ко-не-ца»,— как лесной дух, бродил по лесу.

Тем временем лошадь царевича пришла без своего хозяина в город. Люди, увидевшие её одну, рассказали об этом царю. Тогда царь по­звал министра и сказал ему: «Министр, когда мой сын уезжал в лес на охоту, были, говорят, дурные предзнаменования. Но он не обратил на них внимания и всё-таки уехал. Теперь я убе­дился в силе примет: лошадь царевича пришла из лесу одна. Так пойдём же в лес искать его!» — «Так и сделаем, божественный»,— отве­тил министр.

И вот царь со всеми министрами и свитой от­правился в лес по той самой дороге, по которой ехал царевич. В лесной чаще нашли они цареви­ча, блуждавшего без цели и бормотавшего: «ра-ко-не-ца». В пучину великой скорби погрузился царь; забрал он с собою сына и возвратился в город. Там он созвал заклинателей, лекарей с чу­додейственными амулетами, знатоков лекарст­венных трав. Но как ни лечили они царевича, он не выздоравливал. Тогда сказал царь министру: «Министр, если бы Шараданандана был жив, он сразу вылечил бы царевича. Но я сам ни за что казнил его. А ведь всё, что делает человек, он должен делать по зрелом размышлении. Иначе его поступки будут источником больших бед. Сказано ведь:

Не следует действовать поспешно. Безрассудст­во — обычная причина несчастий. Счастье прихо­дит к тому, кто обдумывает свои поступки, ибо счастье требует рассудительности.

И ещё:

Нельзя поступать необдуманно; нужно тщательно взвешивать все обстоятельства. Иначе придет рас­каяние, как в случае с брахманкой и мангустой[3].

Почему же никто не остановил меня, когда я приказал убить Шараданандану?!» — «Что было, то было,— ответил министр.— Разум человеческий подчиняется воле судьбы. Сказано ведь:

Каков удел человека, таков, как известно, склад ума его, таковы его намерения, взгляды, друзья.

То, чему не суждено быть, не будет, а то, чему суждено быть, будет, даже если не приложить ни­каких усилий. То, что иногда уже держишь в ру­ках, исчезает, если такова воля судьбы».

«Всё, что случилось,— сказал царь,— случилось по моей вине, и теперь мне нужно приложить много сил, чтобы помочь моему сыну».— «Что же делать?» — спросил министр. «Нужно объявить по городу,— приказал царь,— что тот, кто выле­чит царевича, получит половину царства».

Министр отдал распоряжение сделать это, а потом пошёл домой и рассказал Шараданандане обо всём, что произошло. Выслушав его, Шараданандана сказал: «Министр, объяви царю следующее: у меня мол в доме живет одна де­вушка. Если она повидает царевича, то, может быть, найдет какое-нибудь средство вылечить его». Министр так и сделал. Тогда царь со всей своей свитой пришёл в дом министра и расположился в нём. Вместе с царём пришёл и царевич, повторяя: «ра-ко-не-ца».

Когда Шараданандана, скрытый за занавесом, услышал его голос, он прочитал стих:

«Разве это искусство — обманывать доверчивых? Разве это мужество — убивать спящих на твоей груди?»[4]

Услышав этот стих, царевич перестал произ­носить первый из четырех слогов. Шараданан­дана прочитал второй стих:

«Когда люди идут к тому месту на морском бере­гу, где Ганг впадает в океан[5], убийство брахмана может быть прощено, но не прощается убийца друга».

Услышав этот стих, царевич перестал произ­носить уже два слога и повторял лишь: «не-ца». Тогда Шараданандана прочитал третий стих:

«Неблагодарный человек, предатель друга и нару­шитель доверия — вот трое, которым суждено быть в аду, пока не перестанут светить солнце и луна».

Теперь царевич повторял лишь один слог. Тогда Шараданандана прочитал четвёртый стих:

«Царь, если хочешь блага для своего сына, сделай подарки брахманам: брахманы — лучшая из каст».

И как только Шараданандана произнес этот стих, сын царя снова стал здоровым и умом и телом и рассказал царю всё происшествие с медведем. Выслушав его, царь сказал Шараданандане:

«Девушка, ты живешь в городе и не ходишь в лес. Откуда же ты знаешь язык медведей, тигров и людей?»

Из-за занавеса ответил Шараданандана:

«По милости великих богов Шарада[6] живёт в языке моем. Поэтому я знаю всё, даже приметы Бханумати».

Услышав эти слова, удивлённый царь откинул занавес и увидел перед собою Шараданандану.

Тут все присутствующие во главе с царём воз­дали Шараданандане почести, а министр объяс­нил, как всё случилось. Тогда сказал царь министру Бахушруте:

«Министр, благодаря тебе я избавился и от позора, и от несчастья. Теперь я вижу, что чело­век всегда должен искать общества людей благородных. Двойную выгоду извлечёт он:

Общение с благородными избавляет от случив­шихся бед и от тех, которые грозят в будущем. Так воды Ганга утоляют жажду и отвращают гря­дущие несчастья[7].

Да и сын благодаря тебе спасён от большой беды. Пусть же каждый царь окружит себя людьми, подобными тебе по добродетели и благородству происхождения. Сказано ведь:

Тот царь, который привлечёт к себе человека бла­городного происхождения, мудрого, как змея[8], заслуживает такой же похвалы, как опытный за­клинатель змей».

Так сказав, царь осыпал советника множест­вом похвал, одарил его одеждой и другими да­рами. Царствование его продолжалось.

Читать далее

Перевод с санскрита П.А. Гринцера

 

 

Хотите научиться?

• Набирать тексты на санскрите на своём компьютере
• Читать надписи на изделиях из Индии и татуировках
• Понимать письменность санскрита и современных индийских языков
• Понимать и правильно произносить мантры
• Читать древние Веды в оригинале

Введите адрес электронной почты и подпишитесь на обучающую рассылку!

 

[1] Буддхисагара (Buddhisāgara) — «океан разума».

[2] Рагхунандана (Raghunandana) — «потомок Рагху», т.е. Рама, легендарный герой древней Индии и знаменитой эпической поэмы «Рамаяна». Рама считался потомком царя солнечной династии Рагху и одним из воплощений бога Вишну, явившегося на землю, чтобы убить владыку демонов — десятиголового Равану. «Рамаяна» рассказывает, как Равана потребовал от демона Маричи, чтобы тот обратился в золотую антилопу. По просьбе своей жены Ситы Рама погнался за этой антилопой-призраком, а тем временем Равана похитил Ситу.

[3] Этот стих заимствован из «Панчатантры», где он обрамляет первый рассказ Пятой книги. В рассказе «Панчатантры» брахманка оставила своего маленького сына под охраной мангусты (ихневмона). В её отсутствие ихневмон разорвал змею, пытавшуюся ужалить мальчика, но возвратившаяся мать, увидев окровавленный рот ихневмона, подумала, что он задушил её сына, и опрометчиво убила его. Этот рассказ — один из популярных сюжетов мировой литературы.

[4] Первое слово каждого стиха, произнесённого Шарадананданой, начинается с одного из тех четырёх слогов, которые бессмысленно повторял царевич.

[5] Место, где Ганг впадает в океан (gaṅgāsāgara),— устье Ганга, одно из наиболее священных мест индусов, привлекающее многочисленных паломников.

[6] Шарада (Śāradā) — одно из имён богини Сарасвати. Имя Шараданандана (Śāradānandana) означает «сын (или потомок) Шарады».

[7] Ганг (Gaṅgā)—священная река, купание в которой, по религиозным верованиям индусов, очищает от грехов. Ганг (на санскрите имя женского рода) персонифицируется как богиня Ганга, дочь царя гор Хималая. Согласно ряду легенд, Ганг вначале протекал на небесах и был низведён на землю святым мудрецом Бхагиратхи.

[8] В подлиннике непереводимая игра слов. Сложное слово nākulīna имеет двойное значение: «[человек] благородного происхождения» (na-akulīna) и «[змея], лежащая в муравейнике» (nāku-līna).