Из истории советской санскритологии

В. А. КОЧЕРГИНА

ИЗ ИСТОРИИ СОВЕТСКОЙ САНСКРИТОЛОГИИ

Советская санскритология продолжила ранее сложившиеся традиции изучения санскрита в нашей стране.

Изучение санскрита в Москве и Ленинграде было различным; оно преследовало различные цели.

В Ленинграде традиции изучения санскрита складывались в связи с научной деятельностью И. П. Минаева, а затем Е. Ф. Обермиллера, С. Ф. Ольденбурга и Ф. И. Щербатского. Санскрит изучался практически, как одна из индологических дисциплин, в тесной связи с глубокими специальными исследованиями в области литературы, поэтики и религии древней Индии.

В Москве развитие санскритологии связано с педагогической и научной деятельностью П. Я. Петрова, Ф. Ф. Фортунатова, В. К. Поржезинского. Санскрит изучался пассивно как общелингвистическая дисциплина при кафедре сравнительно-исторического языкознания филологического факультета. Предметом изучения и исследования являлся древнеиндийский язык различных периодов — ведийский язык, эпический и классический санскрит. Языковед-компаративист непременно проходил курс санскрита, данные санскрита широко использовались в работах по сравнительно-историческому индоевропейскому языкознанию[1].

После Октябрьской социалистической революции изучение санскрита в Москве продолжил М. Н. Петерсон. Ученик В. К. Поржезинского, Михаил Николаевич Петерсон (1885—1962), как и прежние языковеды московской школы, совмещает изучение санскрита с исследованиями сравнительно-исторического плана и со специальными работами в области литовского, русского, французского языков[2]. М. Н. Петерсон широко популяризирует факты санскрита в своих курсах по введению в языкознание и по сравнительно-исторической грамматике индоевропейских языков[3].

Специальному изучению санскрита посвящены исследования М. Н. Петерсона «Образование основ аориста в древнеиндийских и других индоевропейских языках» и «Глаголы говорения в санскрите».

Первая из названных работ явилась диссертацией М. Н. Петерсона и хорошо известна специалистам.

Статья «Глаголы говорения в санскрите» относится к числу неопубликованных работ М. Н. Петерсона и поэтому представляется интересным остановиться на ней подробнее.

В статье отмечается наличие в санскрите большого числа глаголов со значением «говорить», «сказать»: अह् ah, ब्रू brū, भण् bhaṇ, भन् bhan, भाष् bhāṣ, वच् vac, वद् vad, गद् gad и многочисленные производные от этих глаголов. Исследуется частотность употребления каждого из этих глаголов и устанавливается сфера применения наиболее продуктивных из них. Так, употребление глагола वच् vac оказывается связанным с техникой передачи повествования в эпической поэме. Глагол ब्रू brū употребляется в эпосе в местах, содержащих разговорную речь. Самый архаичный и недостаточный по формам глагол अह् ah употребляется «при передаче изречений из старинных преданий».

М. Н. Петерсон проводит сопоставление с глаголами говорения в древних памятниках на других индоевропейских языках. Так, на древнерусском языке в «Слове о полку Игореве» — реку, речь и молвить, говорить; на древнегреческом языке в «Илиаде» Гомера phemi, eipon, eiro, agoraomai, agoreuo, audau, phoneo; на древнелатинском в «Энеиде» Вергилия fari, dicere, aio, alloqui. Обращается внимание «на большое разнообразие глаголов говорения во всех приведенных языках».

Вторая половина работы посвящена рассмотрению генетических связей между глаголами говорения в санскрите и в упоминавшихся древних языках. Не имеют сопоставлений в других индоевропейских языках санскритские глаголы अह् ah, भन् bhan, गद् gad. Просматривая этимологию других санскритских глаголов, М. Н. Петерсон приводит этимологию К. Бругмана, К. Уленбека и др.[4], подвергая данные этимологии критическому обзору.

Исследуя этимологии глаголов ब्रू brū, भण् bhaṇ, भाष् bhāṣ и वद् vad, М. Н. Петерсон вскрывает ряд неясностей и неточных моментов в традиционной этимологии этих глаголов. Особенно подробно сопоставляются санскритский глагол वच् vac с греческим eipein. Древнеиндийский глагол वच् vac имеет большое количество зафиксированных форм: формы системы настоящего времени (глагол третьего класса), системы перфекта, реже формы системы аориста, многочисленные именные формы (причастие, деепричастие, инфинитив). Древнегреческий глагол eipein — глагол недостаточный, он имеет только форму аориста eipon и от той же основы желательное, сослагательное и повелительное наклонения, а также именные формы (причастие и инфинитив).

М. Н. Петерсон склонен подвергать сомнению возведение этих глаголов к первоначальной общей форме.

В плане критики теории «праязыка» М. Н. Петерсон приходит в конце исследования глаголов говорения в санскрите к выводу о том, что «для трёх глаголов совсем нет сопоставлений, а сопоставления остальных пяти глаголов мало обоснованы и в сущности не объясняют происхождения всех этих глаголов и развитие их значения». Статья о глаголах говорения в санскрите была написана в 1950 г.

***

Совсем иной характер носит исследовательская работа в области санскритологии у Р. О. Шор.

Круг научных интересов Розалии Осиповны Шор (1894—1939) был исключительно велик. Это вопросы общего языкознания, поэтики и стилистики, вопросы теории литературы и проблематика, связанная с историей западноевропейской литературы. Не последнее место среди разнообразной научной и литературной деятельности Р. О. Шор занимала работа, связанная с индийской литературой и языками и, в первую очередь, с литературой и языками древней Индии.

Диапазон работы Р. О. Шор показывают статьи по поэтике и лингвистике в Литературной энциклопедии, а также большинство статей об индийской литературе (см., например, статью «Калидаса» в т. V Литературной энциклопедии) и о языках Индии.

Р. О. Шор выступила и как переводчик с санскрита. В 1930 г. появился её перевод сборника «Панчатантра»[5], а в 1939 г. перевод сборника «Двадцать пять рассказов Веталы»[6].

Предисловия Р. О. Шор к её переводам с санскрита освещают место этих сборников в мировой литературе, а также в поздних произведениях индийской литературы. Наряду с частными вопросами датировки памятника на основе языкового анализа, наряду с вопросами композиции произведения, анализа стиля повествования и его жанровой принадлежности, Р. О. Шор затрагивает и более общие вопросы. Так, она выступает противником теории буддийского происхождения повествовательной литературы Индии. Проблему «бродячих сюжетов» Шор трактует с позиций критического отношения к теории Бедье о «полигенезисе» этих сюжетов. Содержание и идейную направленность переведённых ею памятников литературы на санскрите Р. О. Шор стремится связать с аналогичными, по её мнению, явлениями городской литературы позднего Средневековья на Западе.

Вообще для работ Р. О. Шор характерно постоянное стремление связать литературные процессы, имевшие место в древней Индии, с вопросами истории развития западноевропейской литературы. Поэтому, например, Р. О. Шор переводила лишь те рассказы из «Панчатантры», «сюжеты которых в позднейшей эпохе подверглись трактовке в новеллах западноевропейского Средневековья и Возрождения» (предисловие, стр. 14—15). Не имеющие столь живых аналогий в литературах Запада «Двадцать пять рассказов Веталы» Р. О. Шор перевела целиком. Заслуживает внимания тщательное исследование Р. О. Шор имеющихся прозаических и стихотворных редакций «Рассказов», что позволило ей установить факт прямой зависимости прозаических редакций от стихотворных[7], уточнив данные работ по этому вопросу немецкого ученого Г. Улэ.

Перевод «Двадцати пяти рассказов Веталы» был издан в год смерти Р. О. Шор (1939).

***

Особо следует сказать о преподавании санскрита в Москве.

Р. О. Шор преподавала санскрит в течение недолгого времени в МИФЛИ. М. Й. Петерсон начал преподавание санскрита с 1922 г., причём преподавание велось с перерывами. С 1942 г. Петерсон преподавал санскрит на филологическом факультете Московского университета ежегодно. Только тяжёлая болезнь прервала в 1953 г. его преподавательскую деятельность в Московском университете. М. Н. Петерсон, как педагог и учёный, вёл занятия санскритом по чётко продуманному плану, с постоянным привлечением сопоставлений из других индоевропейских языков.

Изучение санскрита было рассчитано на три года при занятиях 2 часа в неделю, изучение санскрита велось по образцам на эпическом и классическом языках (महाभारत mahābhārata —आदिपर्व ādiparva, सावित्री sāvitrī,  नल Nala; पञ्चतन्त्र Pañcatantra, हितोपदेश Hitopadeśa, मानवधर्मशास्त्र Mānavadharmaśāstra).

Под руководством M. H. Петерсона был написан ряд курсовых и дипломных работ по санскриту. М. Н. Петерсон был научным руководителем по диссертации об эпическом санскрите. Две диссертации по древнеиндийским языкам были подготовлены и защищены при его ближайшей помощи и советах. М. Н. Петерсон в последние годы своей работы в Московском университете вынашивал план подготовки учебника санскрита.

***

М. Н. Петерсон и Р. О. Шор принципиально расходились по вопросам методов лингвистических исследований, их взгляды на ряд общетеоретических проблем языкознания в корне различны. Однако оба учёных подошли к исследованию санскрита и литературы на санскрите в плане широкого сопоставления фактов древнеиндийского языка и литературы с аналогичными фактами в других индоевропейских языках и литературах. В традициях московской школы языковедов М. Н. Петерсон, а также Р. О. Шор не являются узкими специалистами-санскритологами. Однако та часть их работ, которая связана с исследованием древнеиндийского языка и литературы, закладывает основы для развития советской санскритологии.

Работы М. Н. Петерсона, связанные с популяризацией в языковедческих курсах древнеиндийского языка, а также преподавание им санскрита и филологические работы Р. О. Шор, её переводы с древнеиндийского языка занимают первые страницы истории советской санскритологии в Московском университете.

Автор статьи: доктор филологических наук профессор Вера Александровна Кочергина
Статья опубликована: Вестник Московского университета, 1970

[1] См., например, курс В. К. Поржезинского «Введение в языковедение». М., 1910, или Его же. «Очерк сравнительной фонетики древнеиндийского, греческого, латинского и старославянского языков». М., 1912.

[2] См., например, М. Н. Петерсон (совместно с К. А. Ганшиной). Современный французский язык. М., «Советская наука», 1946; Его же. Система русского правописания. Изд-во МГУ, 1955; «Очерк литовского языка». М., Изд-во АН СССР, 1955.

[3] См. М. Н. Петерсон. Введение в языкознание. М., 1952 (напечатано на стеклографе).

[4] К. Brugmann. Kurzgefaßte vgl. Grammatik. Strassburg, 1903—1904; С. C. Uhlenbeck. Kurzgefaßtes etymologisches Wörterbuch der altindischen Sprache. Amsterdam, 1898—1899.

[5] «Панчатантра», избранные рассказы, перевод с древнеиндийского. Предисловие и примечания Р. О. Шор. М., 1930.

[6] «Двадцать пять рассказов Веталы». Перевод с санскрита, статья и комментарии. Р. О. Шор. Перевод стихов О. Б. Румера. Л., «Художественная литература», 1939.

[7] См. Р. О. Ш о р. К соотношению рецензий древнеиндийского сборника сказок वेतालपञ्चविंशतिक Vetālapañcaviṃśatika. «Сборник в честь академика С. Ф. Ольденбурга». Л., 1934. В этой статье Р. О. Шор устанавливает генетическую связь так называемой рецензии f. от बृहत्कथामञ्जरी Bṛhatkathāmañjarī क्षेमेन्द्र Kṣemendra и рецензии Джамбхаладатта (опубликована जीवानन्द Jīvānanda विद्यासागर Vidyāsāgara в 1924 г.) от कथासरित्सागर Kathāsaritsāgara सोमदेवभट्ट Somadevabhaṭṭa.