Доктор филологических наук, профессор Вера Александровна Кочергина
Из истории лексикографии древнеиндийских языков
Лексикографическое описание санскрита имеет давние традиции. Изучение звуковой стороны языка, грамматика и лексикография были основными направленным, по которым развивалось древнеиндийское языкознание. Достижения в изучении фонетики и грамматики были обобщены и систематизированы знаменитым древнеиндийским языковедом Панини (पाणिनि pāṇini IV—III в. до н.э.) в трактате из восьми книг, называемом «Аштадхъяи» (अष्टाध्यायी aṣṭādhyāyī), т.е. «Восьмикнижие». Грамматика Панини состоит из четырёх тысяч правил, представленных в форме символов и отображающих c исчерпывающей полнотой факты древнеиндийского языка как системы.
Разработке и толкованию отдельных мест грамматики Панини посвящены последующие комментарии, представляющие в ряде случаев оригинальные лингвистические труды. Таков «Большой комментарий» (महाभाष्य mahābhāṣya) Патанджали и «Вартика» (वार्त्तिक vārttika) Катьяяны. Вместе с Панини они являются создателями грамматических норм языка, канонизированных в классическом санскрите. Из более поздних лингвистических трактатов следует назвать “Вакьяпадийя’ (वाक्यपदीय vākyapadīya) Бхартрихари (V—VI в. н.э.), в котором рассматривается теория языка в философском аспекте.
Создание санскритских словарей представляет третье из основных направлений в развитии древнеиндийского языкознания[1].
Древнеиндийские словари, называвшиеся अभिधानकोश abhidhānakośa (अभिधान abhidhāna), नामपारायण nāmapārāyaṇa, नाममाला nāmamālā (माला mālā) или निघण्टु nighaṇṭu‚ были одноязычными словарями. निघण्टु составлялись на основе определённого ведийского текста (например, अथर्वनिघण्टु atharvanighaṇṭu) и служили средством его понимания. Более поздние Словари (कोश kośa), уже не связанные c лексикой какого-либо определённого текста, проделывают значительную эволюцию в направлении упорядочения подачи лексического богатства языка и объяснений его своеобразия. В них постепенно устанавливаются определённые закономерности в размещении слов, совершенствуются приёмы толкования их значений, вводятся способы грамматической характеристики слов (например, обозначение рода). для последующих лексикографических работ по санскриту оказались чрезвычайно ценными описания древнеиндийских глагольных корней. Создание известного списка глагольных корней (धातुपाठ dhātupāṭha) приписывается Панини[2].
B истории древнеиндийской лексикографии сложилось два основных типа одноязычных словарей — словари синонимов (एकार्थ ekārtha, समानार्थ samānārtha) и словари омонимов (अनेकार्थ anekārtha, नानार्थ nānārtha), которые различались и по построению, и по принципам толкования слов. Особую группу представляли специальные (уже более поздние) словари, включающие и словари терминов.
Число древнеиндийских словарей очень велико. Так, составители अभिधानसङ्ग्रह abhidhānasaṅgraha (or Collection of Sanskrit ancient lexicons. Bombay, 1889, 1896) писали o 56 словарях, замечая при этом, что реальное количество словарей значительно превышает указанное выше число. Среди лексикографов (कोशकार kośakāra) наибольшей известностью пользуются Амарасинха, современник Калидасы, и Хемачандра (1088 — 1172 гг.). Словарь Амарасинха — अमरकोश amarakośa — под названием नामलिङ्गानुशासन nāmaliṅgānuśāsana xopoшo известен в Индии и за её пределами[3]. К словарю создано около 50 комментариев. Хемачандра создал четыре словаря, среди известный словарь синонимов (अभिधानचिन्तामणि abhidhānacintāmaṇi) и словарь омонимов (अनेकार्थसङ्ग्रह anekārthasaṅgraha). Словари снабжены комментариями самого автора, его учеников и последователей.
Санскритская лексикография в Индии встаёт в дальнейшем на путь комментирования известных словарей Средневековья. Создание комментариев оказывалось крайне необходимым, так как в связи c принятой сжатой формой подачи лексики пользование индийскими санскритскими словарями представляет значительные трудности. Издание средневековых санскритских словарей продолжается и до настоящего времени (см., например, серию «Sources of Indo-Aryan Lexicography», подготовляемую Декканским колледжем). Традиции санскритской лексикографии в Индии — это традиции исследования, комментирования и переиздания одноязычных средневековых словарей.
х х
х
На протяжении истории изучения за пределами Индии санскрита и литературы на нём велись работы по составлению двуязычных санскритских словарей[4]. Двуязычные санскритские словари появляются в конце XVIII — первой половине XIX века в связи со знакомством европейцев с древнеиндийскими языками и литературным памятникам на них. Таковы первые санскритско-английские и санскритско-немецкие словари Х.Х. Вильсона (Wilson), Ф. Боппа (Bopp), Н.Л. Вестергарда (Westergaard), X. Лассена (Lassen), T. Бенфея (Benfey), Й. Гильдмейстера (Gildemeister) и др., создававшиеся в период сравнительно-исторического осмысления санскрита в его генетических связях с другими индоевропейскими языками, в период появления первых переводов древнеиндийских памятников на европейские языки. Однако эти словари представляют собой «лишь собрание отдельных слов и их значений, a не истинную обработку словарного запаса»[5] древнеиндийских языков.
Многочисленные публикации памятников на ведийском языке и санскрите, a также знакомство c индийской лингвистической литературой сделало возможным и необходимым создание словарей как на основе использования индийских лексикографических источников, так и на основе самостоятельного изучения лексики санскрита европейскими филологами.
Таким лексикографическим трудом явился санскритско-немецкий словарь О. Бётлингка (Böhtlingk) и Р. Рота (Roth), издававшийся c 1875 no 1885 гг. в семи томах in folio в типографии Академии Наук в Петербурге и известный под названием «Большой Петербургский словарь»[6] и затем словарь, созданный на его основе (без иллюстративного материала) и издававшийся c 1879 по 1889 гг., «Малый Петербургский словарь». «Эти словари создали эру в изучении санскрита и получили широкую известность во всём мире… . Они явились основой всей европейской индологической науки нa целое столетие и способствовали развитию сравнительно-исторического языкознания»[7].
Для составления Большого Петербургского словаря авторам предоставили свои материалы многие крупнейшие санскритологи того времени — В.Д. Уитни (Whitney), A. Вебер (Weber). A. Кун (Kuhn), Т. Ауфрехт (Aufrecht), А.Ф. Штенцлер (Stenzler). Непреходящая ценность Большого Петербургского словаря состоит в документации источников материала. Заслугой авторов Большого Петербургского словаря является исследование и описание лексики вещевого языка, осуществлённое Р. Ротом. “Изучение Вед шагнуло вперёд, необходимо учесть, подытожить сделанное», — пишет Р. Рот в предисловии к «Большому Петербургскому словарю». Р. Рот по существу является основоположником ведийской филологии. Он считает, что co времён T. Бенфея нет работ по толкованию Вед, которые могли бы удовлетворить. Если помощь новых исследователей в изучении Вед скудна, то мы должны обратиться к индийским учёным, считает Р. Рот. Однако индийские комментарии (имеются в виду комментарии Сайяны (Sayana) помогают лишь разъяснять символику культов. Их интерпретация покоится на застывшей традиции. Она не путеводная нить, a лишь одно из вспомогательных средств («…nicht Richtschnur, sondern nu rein der Hilfsmittel»). Своё отношение к Сайяане Рот высказывает в том же предисловии в следующих словах, являющихся основополагающими в его концепции: «Итак, мы не считаем, как это делает Вильсон, что, например, Сайяна лучше понял ведийские выражения, чем любой европейский комментатор, что нам, следовательно, не остаётся делать ничего иного, как вторить ему; напротив, мы полагаем, что сведущий европейский комментатор мог бы понять Веды много правильнее и лучше, чем Сайяна».
Тексты Вед являются не продуктом теологической спекуляции, a старой религиозной лирикой, счищает Рот. Он рассматривает Веды, как кладезь словарного богатства древних индийцев. Поэтому лексический состав текстов должен быть особо тщательно воспринимаем, считает он. В предисловии к «Большому Петербургскому словарю Рот так определяет путь своего исследования: «Мы пытались пойти путём, который предписывает языкознание: смысл устанавливать из самого текста путём сведения воедино всех мест, близких по звучанию и смыслу; путём долгим и трудным, на котором нам не предшествовали ни комментаторы, ни переводчики … Поэтому нам выпала двойная задача: как толкователям и как лексикографам», — говорит Рот.
Р. Рот — первый из лексикографов, кто систематически сравнивал употребление каждого слова c неясной семантикой и устанавливал общий смысл его. При этом он восстанавливал семантику лишь большинства случаев. Там, где выбранные им значения не подходили к тексту, он скорее менял смысл текста, чем противоречил своей методике. По словам Л. Рэну, в своём исследовании лексики Рот руководствовался глубоким знанием Вед, интуицией и принципом аналогии. Рота упрекают обычно в тенденции увеличивать значения слова и в произвольном исправлении текстов. Всё это объясняется его стремлением представить себе лексику вед целиком, как систему. Отсюда может быть излишняя систематизация значений слова и некоторый произвол, который Рот позволял себе в отношении текста. Это отнюдь не умаляет значение деятельности Рота. Если Ольденберг и преувеличивает, считая, что даже слабые стороны Рота обогатили науку, то его смелое отношение к индийской традиции и законченное изложение принципов изучения и толкования Вед на основе лингвистических данных оставляют зa Ротом место новатора. Он создал новое, лингвистическое направление в интерпретации Вед, отойдя от широко известной традиции толкования ведийских гимнов, идущей от Сайяны. Р. Рот предложил толковать Веды на основе лингвистического изучения их языка, устанавливая значения слов путём сопоставления случаев их употребления в разных контекстах.
С именем другого автора Большого Петербургского словаря, академика О.Н. Бётлингка, связан первый период в истории санскритологии в России[8]. Академик О.Н. Бётлингк (1815—1904) является автором многочисленных статей по вопросам санскритской фонетики и грамматики, переводчиком c санскрита, составителем первых санскритских грамматик и хрестоматий. О.Н. Бётлингк подготовил издание восьми книг грамматических правил Панини (1839—1840 гг.), которым до сих пор широко пользуются специалисты. Однако с именем О.Н. Бётлингка прежде всего вызывается работа по созданию санскритского словаря Петербургской Академии наук. По подсчетам Б. Дельбрюка, этот словарь на 9/10 был создан самим О.Н. Бётлингком[9]. O. Бётлингку принадлежит сбор и описание в Большом Петербургском словаре лексики не-ведийских текстов, а также систематизация материала всех семи частей словаря.
«После окончания этого magnum opus санскритской филологии O. Бётлингк приступил к составлению сокращённого древнеиндийского словаря, в связи c чем обратился к прежнему соавтору Роту c просьбой принять в нём участие. Р. Рот отказался, ответив Бётлингку словами Вергилия: «infandum regina jubes renovare dolorem». Работу над этим словарём, состоявшим также из семи томов, О.Н. Бётлингк закончил через 10 лет.(1879—1889). Б. Делъбрюк отмечал, что Петербургский словарь мощно повлиял на развитие сравнительного языкознания: он требовал отказа от фантастических этимологий индоевропейских категорий, обращая внимание исследователей на зафиксированные в памятниках лексемы c их сложными смысловыми связями»[10].
В словарях Петербургской Академии наук были установлены ocновные принципы лексикографии санскрита, которых в большей или меньшей степени придерживаются все последующие авторы санскритских словарей.
Современником О. Бётлингка и Р. Рота. был английский санскритолог М. Монье-Вильямс (Monier-Williams). Он составил санскритско-английский и англо-санскритский словари, причём работа над этими словарями принимает y него иное направление. По совету профессора Вильсона (H.H. Wilson), Монье-Вильямс составляет «a root-arranged Lexicon»[11], т.е. словарь, все слова которого сгруппированы вокруг примерно двух тысяч исходных древнеиндийских корней (धातु dhātu). Корни располагаются в алфавитном порядке, каждый — со следующей за ним системой производных, так что в целом алфавитный порядок расположения слов нарушается. Структура словаря Монье-Вильямса основана на словообразовательном принципе. Отношения производности-непроизводности подкрепляются подачей слов в देवनागरी devanāgarī c транслитерацией или (y большинства производных) только в транслитерации. Первое издание словаря относится к 1872 г., затем следует дополнение и исправленное издание 1889 г., c которого было ocyществлено в типографии Оксфордского университета литографированное издание 1956 г., a в Индии — 1976г. Обширный словарь Монье-Вильямса содержит обстоятельные пояснения реалий, философских и других научных терминов, ономастического материала и топонимики и является лучшим справочником в научной работе специалиста-индолога.
Работа с научными словарями, такими как Большой Петербургский словарь и словарь Монье-Вильямса, требует основательной ориентации в языке. Поэтому в последующие годы появляются более краткие и более простые в употреблении однотомные словари, составленные — в большей или меньшей степени — на основе Петербургских словарей. Это словари Капеллера (C. Cappeller, Strassburg, 1887), Апте (D.G. Apte, Poona 1890, 3 ed. Bombay 1924), Макдонелла (А.А. Macdonell, London, 1893).
Санскритско-английский словарь Макдонелла[12] отличается новыми принципами подачи лексики, что позволило этому словарю выдержать несколько изданий (в 1954 году в Оксфорде было осуществлено новое литографическое издание этого словаря c лондонского издания 1929 года). Словарь содержит в основном лексику послеведийских памятников. Макдонелл ввёл в санскритский словарь транслитерацию, что сделало возможным использование словаря лицами, не знакомыми с письмом. Ввиду морфологической прозрачности санскритских слов, автор демонстрирует в транслитерации морфемный состав имён (существительных и прилагательных) и наречий, придерживаясь, однако, традиционного способа подачи производных глаголов. Словарь А.А. Макдонелла носит практический характер и ориентирован прежде всего на студентов.
В 1975 году в ГДР вышел в свет санскритско-немецкий однотомный словарь, составленный доктором К. Милиусом[13]. Этот словарь coдержит примерно 70 000 слов и даёт возможность читать литературу различных жанров, начиная с ведийской. Словарь содержит также важнейшую лексику философских трактатов. Подача глагольных корней и производных глаголов традиционна. Словарь доступен широким кругам языковедов, так как передаёт санскритскую лексику в латинской транслитерации.
К перечисленным однотомным словарям практической ориентации следует отнести и первый Санскритско-русский словарь[14]. Вопрос o принципах его создания и построения должен был бы явиться предметом особого разговора. В предлагаемой статье представляется целесообразным коснуться лишь двух-трёх вопросов, которые продемонстрируют своеобразие Санскритско-русского словаря.
При начале работы над словарём его объём был ограничен 60 печатным листами. Для такого языка, как санскрит, объём, конечно, невелик. Академик Л.В. Щерба писал: «Всякий краткий словарь вызывает y серьёзных людей в конце концов раздражение, так как он всегда оказывается недостаточным во всех тех случаях, когда словарь действительно нужен“[15]. Далее академик Щерба пишет: «Один небольшой по словнику словарь, мне кажется, всё же совершенно необходимым для каждого иностранного языка: это учебный словарь для начинающих. Он должен объединить все те основные слова, без знания которых нельзя делать быстрых успехов в свободном чтении текстов нa данном иностранном языке, и представить их как элементы некой единой системы. Однако тип такого словаря ещё надо вырабатывать»[16].
По пути выработки словаря такого типа мы и решили идти, но санскритский словарь следовало пополнить лексикой в соответствии c нуждами тех, кто изучает санскрит для целей своей специальности. Таким образом, санскритско-русский словарь предназначается прежде всего для изучающих санскрит, т.е. является учебным словарём, но он предназначается также и для языковедов, работающих в области сравнительно-исторического индоевропейского (прежде всего, индоиранского) языкознания, для литературоведов и историков-индологов; он содержит также элементы толкового словаря.
Задачи словаря обуславливают его содержание и построение.
Какой древнеиндийский язык берётся для лексикографического представления в словаре? Известно, что под термином «санскрит» объединяли и объединяют древнеиндийские языки, различающиеся исторически и имеющие разную диалектальную основу. Проблема разграничения и исторической соотнесённости древнеиндийских языков сложна и решается неоднозначно. Видимо, индоевропейские племена ариев, расселявшиеся по территории Северной Индии в середине II тысячелетия до нашей эры, говорили на нескольких близкородственных диалектах. Западные диалекты легли в основу языка, зафиксированного в «Ведах» (примерная датировка XIV—XI века до нашей эры), ведийского языка. Восточные диалекты легли в основу древнеиндийского языка, который позже получил название «санскрит».
Санскрит — язык многочисленных памятников древней и средне-вековой индийской литературы разных жанров. Эпические поэмы Maхабхарата и Рамаяна дают представление об архаичной разновидности санскрита, о языке VII—III веков до нашей эры, называемом эпическим санскритом. Разнообразные по жанрам индийские памятники IV—VII веков написаны на так называемом классическом санскрите. Связанность нормами грамматики Панини у классического санскрита, сохраняя чистоту и правильность форм языка, способствовала его превращению со временем в письменный, строго канонизированный язык.
Классический санскрит сосуществовал со среднеиндийскими языками, пракритами, имевшими иную диалектальную базу и не подвергшимся тщательной культурной обработке (что отражено в caмих терминах — संस्कृत saṃskṛta и प्राकृत prākṛta). Среднеиндийские языки уступали санскриту как выразителю более мощной и древней культурной традиции и со временем подверглись санскритизации, что привело к созданию джайнского санскрита и буддийского гибридного санскрита. Эти языки, как образцы позднего классического санскрита, дошедшего до нашего времени (например. язык газеты संस्कृतम् saṃskṛtam), представляют yжe псевдоисторические изменения языка.
B современной индологии термин «санскрит» допускает по крайней мере три толкования. При наиболее широком понимании под «санскритом» подразумевается «обработаный» язык культуры, противостоящий всему, что «не-санскрит», иначе говоря, в этом значении санскрит почти идентичен термину «древний индоарийский». Второе, более суженное, понимание термина предполагает его оппозицию ведийскому языку; языки джайнской и буддийской литературы также рассматриваются в этом случае как разновидности санскрита. Наконец, третий вариант значения термина «санскрит» подразумевает совокупность ведийского, эпического и классического санскрита, рассмотренных в их историческом развитии. В Индии термин «санскрит» понимается также иногда и предельно суженно: как эквивалент понятия «классический санскрит».
B Большом Петербургском словаре, в словаре Монье-Вильямс и даже Макдонелла включалась лексика ведийского языка, эпического и классического санскрита, a также (частично) лексика поздних разновидностей санскрита и даже иногда пракритов (формы co звёздочкой в словаре Капеллера).
Санскритско-русский словарь, базируясь на изложенной выше концепции исторического развития древних индийских языков, ограничен лексикой языков, сложившихся на основе восточных индоарийских диалектов. Как раз они позже получили название «санскрит». Это архаичная разновидность санскрита — язык эпических поэм VII в. до нашей эры — III в. нашей эры, так называемый эпический санскрит, и язык богатой, разнообразной по жанрам индийской литературы IV—VII веков нашей эры, классический санскрит. Словарь не содержит материала памятников ведийского языка (восходящего к западным индоарийским диалектам), a также поздних разновидностей санскрита, представляющих его псевдоисторическую эволюцию; джайнского санскрита, буддийского гибридного санскрита и лексику современных искусственных санскритских текстов. Санскритско-русский словарь охватывает лексику тех памятников на эпическом и классическом санскрите, к которым чаще всего обращаются при изучении языка, истории и литературы древней и средневековой Индии: это отрывки из эпических поэм, рассказы и басни из сборников Панчатантра и Хитопадеша, образцы поэзии и драматургии., выборочно — шастры и смрити, в которых зафиксированы правовые нормы индийского общества того времени (Манусмрити, Артхашастра, Яджнавалкья с комментариями Митакшкра и др.). Кроме того, в словарь вошла лексика текстов на эпическом и классическом санскрите, включённых в хрестоматии Ф. Кнауэра, О. Фриша, в индийский учебник Р. Антуана[17], используемых обычно в учебном процессе. Для пополнения словника, для проверки и уточнения переводов привлекались Большой Петербургский словарь, словари Монье-Вильямса и Макдонелла. В словарь вошла лексика эпического и классического санскрита из словаря Капеллера, составленного на основе Большого Петербургского словаря. Использовался и ещё один вид источников, о котором уместно будет сказать несколько позже.
Слова в словаре расположены в порядке алфавита. Это, казалось бы, очевидное положение требует пояснений. В санскритских словарях принято располагать производные глаголы в словарной статье, посвящённой корню глагола, например, глагол gam»идти», a в конце статьи — abhigam «обходить», pratigam «подходить», saṃgam «сходиться». Таким образом, словари Большой Петербургский. Макдонелла и другие, вплоть до словаря Милиуса, отступали от алфавитного принципа подачи лексики. Словарь Монье-Вильямса даёт приставочные глаголы в особых словарных статьях (со ссылкой на корень), но словарь Монье-Вильямса построен по словообразовательному принципу, и поэтому в нём тоже нарушается алфавитный порядок подачи лексем, но yжe в подаче производных имён (существительных и прилагательных) и наречий.
К вышеназванным научным словарям обращаются, уже зная основы санскрита, предлагаемые в них принципы подачи лексем оправданы. Другое дело — тип словаря, о котором идёт речь и который предназначен прежде всего для использования его в учебном процессе. В учебном словаре отступление от принципа расположения слов по алфавиту оказывается нежелательным. Как показывает практика, оно задерживает развитие навыков работы co словарём, совершенно необходимых при изучении санскрита. Поэтому в Санскритско-русском словаре производные глаголы вынесены в самостоятельные словарные статьи, и, таким образом, впервые в санскритском словаре выдерживается алфавитный порядок расположения лексем.
Ввиду морфологической прозрачности санскритских слов, санскритские словари представляют собой словари лексических морфем(корней) и основ. Так, у имени приводится основа, a не именительный падеж (отступление — словарь Апте и некоторые краткие учебные словники). Поэтому в словах при транслитерации могут быть выделены словообразовательные морфемы[18].
В Санскритско-русском словаре производные слова в транслитерации не членятся, однако членятся сложные имена существительные и прилагательные для облегчения их понимания и усвоения. При этом в транслитерации разъясняются внутренние сандхи, если они имеются. Например, mahendra (mahā + indra) «великий Индра». Следует отметить, что слова, относятся к сложным или производным в соответствии с критериями современного языкознания. Поэтому ряд слов, традиционно относимых, например, к типу avyayībhāva или к bahuvrīhi в словаре не расчленяются, так как по критериям современного языкознания представляют собой производные образования: anugaṅgam, saruja, nirguṇa и т.п.
Как уже указывалось, глагол даётся в санскритских словарях не в форме инфинитива, a в виде корня — носителя лексического значения. Например, kar— «делать», likh— «писать», labh- «получать» и пр.
Корни (dhātu), являющиеся источником слово- и формообразования в древнеиндийских языках, задаются обычно списком, начиная c древнего dhātupāṭha. Теперь список корней c формами, dhātukośa, даётся обычно в конце индийских грамматик санскрита.
Ввиду исключительной важности знания глагольных корней во второй половине XIX века известный санскритолог В.Д. Уитни составил список глагольных корней, встречающихся в ведийском (его собственные наблюдения) и санскрите эпическом и классическом (на основе данных Большого Петебургского словаря) со всеми зафиксированными в текстах формами[19]. Книга эта, чрезвычайно ценная для языковедов, является библиографической редкостью.
Мы поставили перед собой цель — включить в Санскритско-русский словарь все dhātu, функционирующие в эпическом и классическом санскрите, использовав для этого данные Уитни и индийского санскритолога М.Р. Кале, автора одной из лучших современных санскритских грамматик, неоднократно переиздававшейся в Индии[20]. Таким образом, dhātukośa — ещё один из источников Санскритско-русского словаря. В случае расхождений в подаче форм y Кале и Уитни, мы придерживаемся данных Уитни, основанных на Большом Петербургском словаре.
В работе над Санскритско-русским словарём мы опирались, в основном, на санскритские словари Петербургской Академии наук.
Вслед за Большим Петербургским словарём в
Санскритско-русском словаре именные основы и глагольные корни приводятся в
средней ступени огласовки (в англоязычных словарях принято давать слабую
ступень). В случаях расхождения в толковании значений слов принимается то,
которое дано в Большом Петербургском словаре. То же— в случае колебания рода имён
существительных и т.п. Таким образом, первый Санскритско-русский словарь продолжает
традиции отечественной древнеиндийской лексикографии.
[1] См. Zachariae, Th. Die indischen Wörterücher. Strassburg, 1897.
[2] Palsule, The Sanskrit Dhātupāṭha, Poona, 1961.
[3] См. одно из лучших его изданий — Bombay, 1877, edited by Cintāmaṇi śāstrī Thatte, under the superintendence of Dr. P. Kielhorn, with the commentary of Maheśvara.
[4] Ниже мы нe останавливаемся нa двух известных этимологических словарях санскрита, представляющих иной тип словарей и преследующих другие цели — Uhlenbeck C. С. Kurzgefasstes etymologiaches Wörterbuch der altindischen Sprache, Amsterdam, 1898—1899; Mayеrhоfer M., Kurzgefasstes etymologiesches Wörterbuch des Altindischen, Bd. I. Heildelberg, 1956, Bd. II. Heidelberg, 1963. Heidelberg, 1957—1968.
[5] «… eine Sammlung von Wörtern und Wortbedeutungen, aber keine wirkliche Bearbeitung des Wortschatzes» — Böhtlingk O. und Rоth R. Sanskrit — Wörterbuch. St.Peterburg, Erster Theil, 1855, Vorwort, S. III.
[6] Böhtlingk O., Roth R. Ssndkrit-Wörterbuch in kurzerer Fassung. St.Peterburg, 1855—1875, Bd. 1-7.
[7] Кальянов В.И. Об изучении санскрита в Советском Союзе. — «Вестник ЛГУ“, 1967, № 8, c.23-24.
[8] O роли академика О. Н. Бётлингка в развитии санскритологии и сравнительно-исторического языкознания см.: Delbrück B., Böhtlingk O. V. Indogermanische Forschungen, 17, Berlin-Leipzig, 1904-1905, a также Кaльянов B.И. Ук. соч., Макаев Э.А.‚ Гаджиева Н.3. Сравнительное языкознание в Академии наук. — «Вопросы языкознания» 1974, №5 .
[9] Delbrück B.. Ук. соч., с. 136.
[10] Макаев Э.А., Гаджиева Н.P. Ук. соч., с. 38.
[11] Monier-Williams M. A Sanskrit-English Dictionary. Etymologically and philologically arranged with special Reference to cognate indo-european Languages. New Edition, greatly enlarged and improved with the collaboration of Prof. E. Leumann, Prof. C. Cappeller and other scholars. First Edition 1899, reprinted lithographically in Great Britain at the University Press, Oxford from Sheets of the first Edition, 1956.
[12] Macdonell A. A. A practical Sanskrit Dictionary with transliteration, accentuation and etymological analysis throughout. London, N.W. I, 1929; reprinted lithographically at the university Press. Oxford, 1954. First Indian edition 1979.
[13] Mylius K. Worterbuch Sanskrit-Deutsch. Leipzig, 1975.
[14] Koчергинa B. A. Санскритско-русский словарь. М., 1978.
[15] Щерба Л. В. Опыт общей теории лексикографии. — В кн.: Избранные работы по языкознанию и фонетике. вып. У. Л., 1958, с. 76.
[16] Там же, c. 76.
[17] Кнауэр Ф. И. Учебник санскритского языка. Лейпциг, 1908; Friš O. Sanskritska čitanka. II Praha, 1956; Antoine R. A Sanskrit Manual for High School. First Edition. Calcutta, 1963.
[18] Например, словарь А.А. Макдонелла (см. примечание I, c. 94).
[19] Немецкий перевод: Whitney W. D. Die Wurzeln, Vebalformen Sanskrit-Sprache, Leipzig, 1885; последнее английское издание: Whitney W. D. The Roots, Verb-Forms and Primary Derivatives of the Sanskrit Language, Cambridge, 1955.
[20] Kale M. R. А Higher Sanskrit Grammar. Fifth Edition, Bombay, 1918. Appendix II. Dhatukoca.
Оставить комментарий